![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
iereiсвящ. Станислав Тышкевич.
книга Церковь Богочеловека.
Глава вторая
НАЗНАЧЕНИЕ ЗЕМНОЙ ЦЕРКВИ
Совершенство какого-нибудь существа определяется совершенством его природного назначения и степенью, в какой это существо отвечает своему назначению. В Божьем мироздании нет ничего бессмысленного, бесцельного: всё имеет своё предназначение; оно даёт ему «смысл существования», им определяется его природа и оно же служит мерилом всех её качеств.
Закон целесообразности очевиден для всех, кто не ослеплён материалистическою предвзятостью; нам, христианам, доказывать его наличие — это ломиться в открытую дверь. Ясно тоже, что этот закон универсален, распространяется на всякое, видимое или невидимое, существо и имеет основание в Божьей Премудрости, в естестве Творца, Который без разумной цели ничего не созидает.
Церковь есть не только невидимое, благодатное, духовное объединение членов соборного Тела Христова: как явствует из всех книг Нового Завета, она есть также и община, основанная Спасителем на земле. Земная Церковь Христова не может не иметь собственного, исключительного, особенно возвышенного назначениями всё в её богочеловеческом строе должно в высшей степени отвечать этому назначению. Правильное определение какого-либо существа немыслимо без ясного представления о его природной конечной цели. Правильное изучение догмата Церкви невозможно без всестороннего освещения вопроса о предназначении Церкви и без применения Божиих законов целесообразности ко всем сторонам церковной «икономии».
В чём же состоит назначение земной Церкви Христовой? Какие устремления чужды её природе? Что больше всего способствует достижению Церковью её назначения? Ответим вкратце на эти вопросы.
Иисус Христос основал Свою Церковь на земле ради достижения преследуемой Им цели: сделать всех людей причастными Искуплению, «обеспечить незыблемость делу Искупления», как учит I Ватиканский Собор. Назначение земной Церкви — призывать всех людей к сверхприродному спасению, руководить их духовной жизнью, обучать их истинам веры, освящать их благодатью таинств, одним словом — приводить их к Небесной Церкви, Царствию Божию в жизни вечной, Земная Церковь существует «по сию сторону гроба», её конечный объект, вечная жизнь во Христе, — по ту сторону. Весь «динамизм» истинной Церкви направлен к тому, чтобы приводить людей к этому объекту. Задача Церкви — напоминать людям, что они созданы единственно для вечной жизни во Христе, что дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы чрез них соделались причастниками Божеского естества (2 Петр. 1,4), что в этом наше исключительное конечное назначение, что всё сотворенное и преходящее — здоровье, имущество, родина, друзья, государство, нация, ум, искусство, общественная деятельность и т. п., т. е. всё, что не Бог, — имеет ценность лишь поскольку оно связано с жизнью вечной.
Роль Церкви — приучать верующих любить только Бога ради Него Самого и всех людей, даже врагов (личных, сословных, политических и др.) — ради Христа, во Христе, руководясь Его любовью к ним. Вот безусловная конечная цель нашего существования, определяющая и возглавляющая сложную иерархию бесчисленных «промежуточных» временных стремлений искреннего христианина. Назначение Церкви — материнской рукой отводить, иной раз даже отрывать, своих чад от всего того, что удаляет от Бога, т. е.— ставить преграды той неумеренной привязанности к преходящему, которая так легко вкрадывается во все наши, даже наиболее благородные устремления, какова, например, преданность отечеству.
Основная истина не только христианства, но даже иудейства или магометанства, — единобожие. Никто не может служить двум господам; ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадетъ (Мф 6, 24). Назначение Церкви — всеми имеющимися в её распоряжении средствами приводить людей к служению Одному Господу неба и земли и к беззаветной преданности Иисусу Христу.
Я пришёл разделишь человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человека — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; а кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 35-37). Иди за Мною, и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов (Мф. 8, 22). Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? (Лк. 2, 49). Кто сберегает дугшу свою (жизнь свою) по побуждениям чуждым любви ко Христу, тот потеряет её (Мф. 10, 39). Из требуемого Спасителем постоянного, всеобщего, нередко крайне мучительного, отрешения от всего того, что удаляет нас от конечной цели существования и Искупления, видно, сколь возвышенна эта цель, а потому — сколь высоко и назначение Церкви, передающей нам плоды Искупления.
Церковь не имеет своим назначением ни создавать ни совершенствовать «культуру» или «цивилизацию». Фактически, Церковь, облагораживая человеческие нравы, приучая людей к самоотвержению и дисциплине и просвещая человеческий разум, косвенно, но весьма действенно, способствует процветанию «культур», как мировой, так и национально-поместных. Но везде, где мировая цивилизация или национальная культура становится конечной целью Церкви, хотя бы только второстепенной, — неминуемо понижается религиозно-нравственный уровень народа, что пагубно отзывается и на его культурном благоденствии. Великая «евангельская антиномия» оправдывается не только в спасении отдельного христианина, но и в «спасении» народов, государств, всего человечества: кто сберегает душу в ущерб самоотверженной преданности Богу, тот губит её; нация, которая «сберегает душу свою», свою культуру, в ущерб вселенскому, сверхнациональному назначению Церкви, разрывая, например, Церковь на обособленные национальные церкви, — медленно но неизбежно губит свою культуру, ослабляет силу сопротивления разлагающим влияниям; без вселенской Церкви нет полноты подлинного христианского патриотизма.
Классы общества, которые навязывают Церкви постороннюю цель — служить их сословным интересам, — создают плодородную почву для безбожия и сами готовят себе гибель. «Гуманисты», которые требуют от Церкви, чтобы она ставила себе целью созидать земной рай человечества, оказывают человечеству поистине медвежью услугу, так как они подтачивают основание подлинного «вселенского братства» — устремлённость к раю небесному. Истинная Церковь Христова «ищет наипаче» вечное спасение для чад своих и верит, что национальное процветание «приложится» для просвещённых ею народов в той мере, в какой эти народы будут свято чтить её собственное сверхкультурное и сверхнациональное назначение.
Подлинная Церковь знает только одну жемчужину — Царство Небесное; ради этой жемчужины она «продаёт всё, что имеет». Она отказывается от всего, чтобы купить поле, в котором зарыто сокровище жизни вечной (Мф. 1:5, 44-46).
Назначение Церкви — не в служении общественному благосостоянию, классовому, национальному или всечеловеческому благоденствию; точно так же она не основана для того, чтобы содействовать развитию философии, наук, искусства, и, вообще, служить «прогрессу». Сказанное, однако, не следует понимать превратно, именно в том смысле, будто Церковь осуждает служение науке, патриотизм, заботу о временном благосостоянии общества. Нет, всего этого она нисколько не осуждает, всё это она благословляет и поощряет; но она требует, чтобы ей не навязывали чуждых её существу стремлений, и предписывает рассматривать все преходящие блага, даже самые благородные, как ступени для достижения единственной конечной цели земного существования человека — вечного спасения; она побуждает любить их и пользоваться ими, но лишь постольку, поскольку они могут способствовать восхождению ввысь, к жизни вечной.
Она запрещает пользоваться ею самою, её догматами, таинствами, иерархическим строем, как средствами, как орудиями, для осуществления человеческих замыслов, мешающих её стремлению к единственной конечной цели её существования — вечному спасению рода человеческого, искупленного Кровью Христовой, обожению мира. Тем более, она осуждает и считает преступным кощунством изменять и искажать её сверх-национальную духовную сущность или иерархический строй ради каких бы то ни было земных целей, даже столь высоко нравственных и благородных, как любовь к отечеству.
Любить своё отечество и служить ему — добродетель и святой долг; определять своё вероисповедание патриотическими соображениями—тяжкий грех. Сама земная Церковь, с таинствами и иерархией, есть только «средство» в отношении к Небесной Церкви и конечной цели Искупления. Тем более всё, что не есть Церковь, не может считаться высшей целью человека и Церкви.
Иисус Христос проповедовал «Царство Божие», «Царство Небесное», «Царство Моё». Выражения эти тождественны по смыслу и выражают единственную цель Воплощения и установления Церкви.
Блаженства нагорной проповеди, как и все остальные заповеди Христовы, имеют исключительно религиозное содержание. Иисус Христос решительно и беспощадно осуждал всякое злоупотребление религией ради преходящих целей: достаточно упомянуть об изгнании торговцев из храма. Строгий выговор Спасителя был для Петра врачевством от остатков иудаистически-земного, националистического понимания пришествия Мессии: Отойди от Меня, сатана, ты Мне соблазн; потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16, 23).
Из евангельских рассказов о суде над Христом явствует чисто религиозный характер Его проповеди, а потому — и основанной Им Церкви. Тогда Пилат... призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?... Иисус отвечал: царство Моё не от мира сего; если бы от мири сего было царство Моё, то служители Мои подвизались бы, за Меня, чтобы Я не был, предан Иудеям; по ныне царство Моё не отсюда. Пилат сказал, Ему: итак, Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и па то пришёл в мир, чтобы свидетельствовать о истине... Пилат... сказал: я никакой вины не нахожу в Нём (Ин. 18). Христос разочаровал еврейских шовинистов, Он не служил их национально-политическим мечтам, Он ничего не сделал, чтобы избавить свой народ от тяжёлого римского ига; в противном случае Пилат, представитель римского кесаря, нашёл бы в Нём вину и сам велел бы казнить Его. Но Спаситель не менее далёк был и от мысли служить великодержавным замыслам римлян: если бы Он был «сторонником» римлян, евреи, конечно, не водили бы Его на суд Пилата, а сами тайком бы убили Его.
Для Церкви Своей Иисус Христос не искал политической власти над народами: Он прогнал сатану, искушавшего Его в этом отношении (Мф. 4, 8-10). Зато Он облёк Свою иерархию религиозной властью, и велел ей насаждать Церковь по всему миру (Мф. 28, 18; Мк. 10,15).
Как Христос родился не от плотских вожделений, но «воплотился» и принял на Себя совершенную человеческую природу, так и Церковь Христова происходит не от земных человеческих объединений и не для них, но воплощена в своё собственное, во всех отношениях от неё зависящее, организованное общество людей. Именно благодаря этой своей воплощённости, являющейся продолжением воплощения Христова в таинственном Теле, Церковь может Сохранить в земных условиях своего существования необходимую ей возможно большую всестороннюю независимость.
Церковь не только зовёт людей к спасению из невидимого, чисто духовного, благодатного мира, она не только «эсхатологична». Подобно своему Основателю и Главе, она здесь же на земле ведёт их к жизни вечной, и притом по пути соответствующему их телесно-духовной природе. Церкви Христовой чуждо учение об Ормузде и Аримане, ей чужд манихейский дуализм (1. Еретическое учение о двух независимых причинах мироздания, доброй и злой. Согласно этому учению, всё материальное и телесное происходит от зла.): распространяя по миру икономию Воплощения, она не проклинает человеческой природы, Богом созданной, но нисходит к ней, освящает её и подчиняет сверхприродным началам.
Назначение земной Церкви Христовой — в ежедневной борьбе со злом, в земной обстановке, собирать людей для жизни вечной, вести их к ней. Ради этой высокой цели, она ещё не блаженствует на небесах, но подходит к людям, говорит на понятном для них языке, становится вполне человеческим «учреждением», общепонятной и общедоступной пристанью спасения. Пастыри Церкви — соль земли, свет мира, закваска положенная в три меры муки (Мф. 5 и 13) .
Доброе семя и плевелы растут на одном и том же поле. Земная Церковь живёт среди соблазнов. Ещё подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон (Мф. 13, 47-48). Но именно потому, что земной церковный невод ловит людей для жизни вечной, а не для преходящих культурных, промышленных или политических целей, он ненавистен для всех, чьи чаяния не доходят до вечности: Будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас. И поведут вас к правителям и царям за Меня... (Мф. 10, 17-18). Будете ненавидимы всеми за имя Моё (Лк. 21, 17). Иначе и быть не может, ибо ради жизни вечной Христос велел, отрешиться от всего земного.
И вся история Церкви есть один сплошной рассказ о борьбе её с силами «мира сего», стремящимися навязать ей посторонние цели, не подчинённые единственной конечной цели её. Большинство ересей и расколов, явных или более или менее прикрытых, которые отрывали от Церкви подчас значительную часть её чад, коренились, по крайней мере отчасти, в том или ином уклонении от слов Спасителя: Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его (Мф. 6,33).
Но Церковь не враг природного, временного человеческого благоденствия, она даже лучше какого бы то ни было другого религиозного объединения поддерживает, облагораживает и освящает как любовь к родине, так и процветание всеобщей и поместных культур. Она является самой мощной, наиболее действенной живительной «закваской» народов и цивилизаций. Более того, она сама, поскольку её чада проникнуты подлинным католическим духом, повсеместно усваивает себе всё положительное в конкретном человечестве всех стран и эпох, все отличительные черты народов, их быта, их этнического гения, отбрасывая лишь нравственно недопустимое, для самих же народов пагубное. Она проникает во все факторы поместных культур; она вводит в собственное святилище всё творчески-национальное. Под её покровом и в ней самой национальное самосознание и самосозидание достигает наибольшей интенсивности и устойчивости. Под сенью единой вселенской Церкви все национальные своеобразия достигают наибольшего расцвета, чистоты, цельности.
Никто, например, не был более «французом», в самом благородном смысле, чем св. Викентий-де-Поль, более испанцем, чем св. Доминик, более итальянцем, чем св. Франциск Ассизский, более австрийцем, чем св. Климент Гофбауер, более японцем, чем свв. мученики Павел, Иоанн и Иаков, более негром своего племени, чем юноши-мученики Уганды, и т. д. Не даром все враги какого-либо в католичестве воспитанного народа, чтобы погубить этот народ, стремятся прежде всего убить его «душу», часто путём образования раскольнической, «национальной» Церкви.
Допустимы ли вообще национальные Церкви? Да, если под этим выражением понимать проникновение поместных сторон церковной жизни положительными движущими силами национальной культуры и самобытности; нет, если, по существу своему сверхнациональные, повсеместные реальности церковной жизни, например, догматы или строй Церкви, становятся зависимыми от земных соображений и, тем более, от коллективно-национальной греховности — гордости, несправедливости по отношению к другим нациям, заразительной нравственной распущенности и т. п.
В пределах и в духе богочеловеческого разноединства католической Церкви, национальные церкви не только допустимы, но и желательны, и на самом деле существуют; при этом они находятся на гораздо более высоком уровне национально-культурного своеобразия и самобытности своей «симфонической личности», выражаясь словами Карсавина, чем самостоятельные национальные церкви. Пока Византийская Церковь не порвала окончательно с католическим вселенством, в ней процветали и богословие, и общественная жизнь, и искусство; с отпадением от Рима всё это в значительной мере пришло в упадок. В России всё более и более отходившее от вселенства греческое православие пошло путями неестественной, тормозящей духовную жизнь зависимости от поместных западно-европейских достижений, или даже лжеучений. ( Поучительна в этом отношении книга прот. Г. Флоровского Пути Русского Богословия (Париж, 1937).) В протестантских странах церковный сепаратизм расшатал самые догматические основы христианства.
Христианская жертвенность, подчинение единому вселенскому священноначалию, созидает здоровую национальную церковность, отсутствие же этой жертвенности и национального самоотречения, собирательный национальный эгоизм — разрушает её; так было всегда и везде в христианском мире. Нельзя противопоставлять национально-поместную церковность сверхнационально-вселенской: эти два фактора христианской жизни не только не исключают друг друга, но и поддерживают, взаимно дополняют, подкрепляют. Они составляют вместе одну и ту же богочеловеческую реальность. Оттого их уровни вместе повышаются или понижаются. Они служат друг другу показателем, залогом, условием. Где вселенское сверхнациональное начало искалечено, ущемлено, там и национально-церковная жизнь страдает какой-то частичностью, ущемлённостью, болезненной замкнутостью.
Исключают друг друга не национально-религиозная поместная собирательная индивидуальность и сверхнациональная вселенскость, а органический синтез этих двух сторон христианской реальности и отрицание, распад этого синтеза. А отпадение от центра вселенской церковной иерархичности почти равносильно, может быть и медленному, многовековому, но неизбежному понижению национально религиозной самобытности. «Обескатоличение» всегда ведёт к индивидуальному или коллективному духовному обезличению.
Цель, которую Спаситель наметил учреждённой Им на земле видимой Церкви, может быть определена двумя словами: освящать людей. Своим наместникам на земле, апостолам и их преемникам, по Его поручению возглавляющим видимую Церковь, Иисус Христос передал то же мессианское поручение, которое Он Сам получил от Отца. Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас (Ин. 20, 21 ). Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир (Ин. 17, 18). Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя.., уча их соблюдать все, что Я повелел вам..( Мф, 28, 18-20). Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня (Лк. 10, 16). Ясно, что Церковь не может иметь другого назначения как то, которое определяется Воплощением и Искуплением; ясно, что тело должно идти туда, куда его ведёт голова.
Христос же, как мы уже видели выше, имел единственной целью Своего мессианского служения — вечное спасение людей. Не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасён был чрез Него (Ин. 3, 17). Ибо Сын человеческий пришёл взыскать и спасти погибшее (Лк. 19, 10). Ап. Иоанн передал нам ту прекрасную молитву Спасителя, в которой с особенною чёткостью и силою выступает цель установления видимой иерархической Церкви: Освяти их истиною Твоею; слово Твоё есть истина. Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир. И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною. Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их: да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 17-21 ).
Ученики Христовы вполне сознательно и ревностно исполняли данное им сверхприродное поручение. Об этом свидетельствует чуть ли не каждая строка Деяний Апостолов. Ап. Павел, со свойственным ему неземным воодушевлением, постоянно напоминает своим читателям о единственной подлинной цели Царствия Божия на земле. Бог избавил нас от власти тьмы и ввёл нас в царство возлюбленного Сына Своего, в котором мы имеем, искупление (Колосс. 1, 13). Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир во Святом Духе (Рим. 14, 17). Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец, жизнь вечная... во Христе Иисусе (там же 6, 22).
книга Церковь Богочеловека.
Глава вторая
НАЗНАЧЕНИЕ ЗЕМНОЙ ЦЕРКВИ
Совершенство какого-нибудь существа определяется совершенством его природного назначения и степенью, в какой это существо отвечает своему назначению. В Божьем мироздании нет ничего бессмысленного, бесцельного: всё имеет своё предназначение; оно даёт ему «смысл существования», им определяется его природа и оно же служит мерилом всех её качеств.
Закон целесообразности очевиден для всех, кто не ослеплён материалистическою предвзятостью; нам, христианам, доказывать его наличие — это ломиться в открытую дверь. Ясно тоже, что этот закон универсален, распространяется на всякое, видимое или невидимое, существо и имеет основание в Божьей Премудрости, в естестве Творца, Который без разумной цели ничего не созидает.
Церковь есть не только невидимое, благодатное, духовное объединение членов соборного Тела Христова: как явствует из всех книг Нового Завета, она есть также и община, основанная Спасителем на земле. Земная Церковь Христова не может не иметь собственного, исключительного, особенно возвышенного назначениями всё в её богочеловеческом строе должно в высшей степени отвечать этому назначению. Правильное определение какого-либо существа немыслимо без ясного представления о его природной конечной цели. Правильное изучение догмата Церкви невозможно без всестороннего освещения вопроса о предназначении Церкви и без применения Божиих законов целесообразности ко всем сторонам церковной «икономии».
В чём же состоит назначение земной Церкви Христовой? Какие устремления чужды её природе? Что больше всего способствует достижению Церковью её назначения? Ответим вкратце на эти вопросы.
Иисус Христос основал Свою Церковь на земле ради достижения преследуемой Им цели: сделать всех людей причастными Искуплению, «обеспечить незыблемость делу Искупления», как учит I Ватиканский Собор. Назначение земной Церкви — призывать всех людей к сверхприродному спасению, руководить их духовной жизнью, обучать их истинам веры, освящать их благодатью таинств, одним словом — приводить их к Небесной Церкви, Царствию Божию в жизни вечной, Земная Церковь существует «по сию сторону гроба», её конечный объект, вечная жизнь во Христе, — по ту сторону. Весь «динамизм» истинной Церкви направлен к тому, чтобы приводить людей к этому объекту. Задача Церкви — напоминать людям, что они созданы единственно для вечной жизни во Христе, что дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы чрез них соделались причастниками Божеского естества (2 Петр. 1,4), что в этом наше исключительное конечное назначение, что всё сотворенное и преходящее — здоровье, имущество, родина, друзья, государство, нация, ум, искусство, общественная деятельность и т. п., т. е. всё, что не Бог, — имеет ценность лишь поскольку оно связано с жизнью вечной.
Роль Церкви — приучать верующих любить только Бога ради Него Самого и всех людей, даже врагов (личных, сословных, политических и др.) — ради Христа, во Христе, руководясь Его любовью к ним. Вот безусловная конечная цель нашего существования, определяющая и возглавляющая сложную иерархию бесчисленных «промежуточных» временных стремлений искреннего христианина. Назначение Церкви — материнской рукой отводить, иной раз даже отрывать, своих чад от всего того, что удаляет от Бога, т. е.— ставить преграды той неумеренной привязанности к преходящему, которая так легко вкрадывается во все наши, даже наиболее благородные устремления, какова, например, преданность отечеству.
Основная истина не только христианства, но даже иудейства или магометанства, — единобожие. Никто не может служить двум господам; ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадетъ (Мф 6, 24). Назначение Церкви — всеми имеющимися в её распоряжении средствами приводить людей к служению Одному Господу неба и земли и к беззаветной преданности Иисусу Христу.
Я пришёл разделишь человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человека — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; а кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 35-37). Иди за Мною, и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов (Мф. 8, 22). Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? (Лк. 2, 49). Кто сберегает дугшу свою (жизнь свою) по побуждениям чуждым любви ко Христу, тот потеряет её (Мф. 10, 39). Из требуемого Спасителем постоянного, всеобщего, нередко крайне мучительного, отрешения от всего того, что удаляет нас от конечной цели существования и Искупления, видно, сколь возвышенна эта цель, а потому — сколь высоко и назначение Церкви, передающей нам плоды Искупления.
Церковь не имеет своим назначением ни создавать ни совершенствовать «культуру» или «цивилизацию». Фактически, Церковь, облагораживая человеческие нравы, приучая людей к самоотвержению и дисциплине и просвещая человеческий разум, косвенно, но весьма действенно, способствует процветанию «культур», как мировой, так и национально-поместных. Но везде, где мировая цивилизация или национальная культура становится конечной целью Церкви, хотя бы только второстепенной, — неминуемо понижается религиозно-нравственный уровень народа, что пагубно отзывается и на его культурном благоденствии. Великая «евангельская антиномия» оправдывается не только в спасении отдельного христианина, но и в «спасении» народов, государств, всего человечества: кто сберегает душу в ущерб самоотверженной преданности Богу, тот губит её; нация, которая «сберегает душу свою», свою культуру, в ущерб вселенскому, сверхнациональному назначению Церкви, разрывая, например, Церковь на обособленные национальные церкви, — медленно но неизбежно губит свою культуру, ослабляет силу сопротивления разлагающим влияниям; без вселенской Церкви нет полноты подлинного христианского патриотизма.
Классы общества, которые навязывают Церкви постороннюю цель — служить их сословным интересам, — создают плодородную почву для безбожия и сами готовят себе гибель. «Гуманисты», которые требуют от Церкви, чтобы она ставила себе целью созидать земной рай человечества, оказывают человечеству поистине медвежью услугу, так как они подтачивают основание подлинного «вселенского братства» — устремлённость к раю небесному. Истинная Церковь Христова «ищет наипаче» вечное спасение для чад своих и верит, что национальное процветание «приложится» для просвещённых ею народов в той мере, в какой эти народы будут свято чтить её собственное сверхкультурное и сверхнациональное назначение.
Подлинная Церковь знает только одну жемчужину — Царство Небесное; ради этой жемчужины она «продаёт всё, что имеет». Она отказывается от всего, чтобы купить поле, в котором зарыто сокровище жизни вечной (Мф. 1:5, 44-46).
Назначение Церкви — не в служении общественному благосостоянию, классовому, национальному или всечеловеческому благоденствию; точно так же она не основана для того, чтобы содействовать развитию философии, наук, искусства, и, вообще, служить «прогрессу». Сказанное, однако, не следует понимать превратно, именно в том смысле, будто Церковь осуждает служение науке, патриотизм, заботу о временном благосостоянии общества. Нет, всего этого она нисколько не осуждает, всё это она благословляет и поощряет; но она требует, чтобы ей не навязывали чуждых её существу стремлений, и предписывает рассматривать все преходящие блага, даже самые благородные, как ступени для достижения единственной конечной цели земного существования человека — вечного спасения; она побуждает любить их и пользоваться ими, но лишь постольку, поскольку они могут способствовать восхождению ввысь, к жизни вечной.
Она запрещает пользоваться ею самою, её догматами, таинствами, иерархическим строем, как средствами, как орудиями, для осуществления человеческих замыслов, мешающих её стремлению к единственной конечной цели её существования — вечному спасению рода человеческого, искупленного Кровью Христовой, обожению мира. Тем более, она осуждает и считает преступным кощунством изменять и искажать её сверх-национальную духовную сущность или иерархический строй ради каких бы то ни было земных целей, даже столь высоко нравственных и благородных, как любовь к отечеству.
Любить своё отечество и служить ему — добродетель и святой долг; определять своё вероисповедание патриотическими соображениями—тяжкий грех. Сама земная Церковь, с таинствами и иерархией, есть только «средство» в отношении к Небесной Церкви и конечной цели Искупления. Тем более всё, что не есть Церковь, не может считаться высшей целью человека и Церкви.
Иисус Христос проповедовал «Царство Божие», «Царство Небесное», «Царство Моё». Выражения эти тождественны по смыслу и выражают единственную цель Воплощения и установления Церкви.
Блаженства нагорной проповеди, как и все остальные заповеди Христовы, имеют исключительно религиозное содержание. Иисус Христос решительно и беспощадно осуждал всякое злоупотребление религией ради преходящих целей: достаточно упомянуть об изгнании торговцев из храма. Строгий выговор Спасителя был для Петра врачевством от остатков иудаистически-земного, националистического понимания пришествия Мессии: Отойди от Меня, сатана, ты Мне соблазн; потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16, 23).
Из евангельских рассказов о суде над Христом явствует чисто религиозный характер Его проповеди, а потому — и основанной Им Церкви. Тогда Пилат... призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?... Иисус отвечал: царство Моё не от мира сего; если бы от мири сего было царство Моё, то служители Мои подвизались бы, за Меня, чтобы Я не был, предан Иудеям; по ныне царство Моё не отсюда. Пилат сказал, Ему: итак, Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и па то пришёл в мир, чтобы свидетельствовать о истине... Пилат... сказал: я никакой вины не нахожу в Нём (Ин. 18). Христос разочаровал еврейских шовинистов, Он не служил их национально-политическим мечтам, Он ничего не сделал, чтобы избавить свой народ от тяжёлого римского ига; в противном случае Пилат, представитель римского кесаря, нашёл бы в Нём вину и сам велел бы казнить Его. Но Спаситель не менее далёк был и от мысли служить великодержавным замыслам римлян: если бы Он был «сторонником» римлян, евреи, конечно, не водили бы Его на суд Пилата, а сами тайком бы убили Его.
Для Церкви Своей Иисус Христос не искал политической власти над народами: Он прогнал сатану, искушавшего Его в этом отношении (Мф. 4, 8-10). Зато Он облёк Свою иерархию религиозной властью, и велел ей насаждать Церковь по всему миру (Мф. 28, 18; Мк. 10,15).
Как Христос родился не от плотских вожделений, но «воплотился» и принял на Себя совершенную человеческую природу, так и Церковь Христова происходит не от земных человеческих объединений и не для них, но воплощена в своё собственное, во всех отношениях от неё зависящее, организованное общество людей. Именно благодаря этой своей воплощённости, являющейся продолжением воплощения Христова в таинственном Теле, Церковь может Сохранить в земных условиях своего существования необходимую ей возможно большую всестороннюю независимость.
Церковь не только зовёт людей к спасению из невидимого, чисто духовного, благодатного мира, она не только «эсхатологична». Подобно своему Основателю и Главе, она здесь же на земле ведёт их к жизни вечной, и притом по пути соответствующему их телесно-духовной природе. Церкви Христовой чуждо учение об Ормузде и Аримане, ей чужд манихейский дуализм (1. Еретическое учение о двух независимых причинах мироздания, доброй и злой. Согласно этому учению, всё материальное и телесное происходит от зла.): распространяя по миру икономию Воплощения, она не проклинает человеческой природы, Богом созданной, но нисходит к ней, освящает её и подчиняет сверхприродным началам.
Назначение земной Церкви Христовой — в ежедневной борьбе со злом, в земной обстановке, собирать людей для жизни вечной, вести их к ней. Ради этой высокой цели, она ещё не блаженствует на небесах, но подходит к людям, говорит на понятном для них языке, становится вполне человеческим «учреждением», общепонятной и общедоступной пристанью спасения. Пастыри Церкви — соль земли, свет мира, закваска положенная в три меры муки (Мф. 5 и 13) .
Доброе семя и плевелы растут на одном и том же поле. Земная Церковь живёт среди соблазнов. Ещё подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон (Мф. 13, 47-48). Но именно потому, что земной церковный невод ловит людей для жизни вечной, а не для преходящих культурных, промышленных или политических целей, он ненавистен для всех, чьи чаяния не доходят до вечности: Будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас. И поведут вас к правителям и царям за Меня... (Мф. 10, 17-18). Будете ненавидимы всеми за имя Моё (Лк. 21, 17). Иначе и быть не может, ибо ради жизни вечной Христос велел, отрешиться от всего земного.
И вся история Церкви есть один сплошной рассказ о борьбе её с силами «мира сего», стремящимися навязать ей посторонние цели, не подчинённые единственной конечной цели её. Большинство ересей и расколов, явных или более или менее прикрытых, которые отрывали от Церкви подчас значительную часть её чад, коренились, по крайней мере отчасти, в том или ином уклонении от слов Спасителя: Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его (Мф. 6,33).
Но Церковь не враг природного, временного человеческого благоденствия, она даже лучше какого бы то ни было другого религиозного объединения поддерживает, облагораживает и освящает как любовь к родине, так и процветание всеобщей и поместных культур. Она является самой мощной, наиболее действенной живительной «закваской» народов и цивилизаций. Более того, она сама, поскольку её чада проникнуты подлинным католическим духом, повсеместно усваивает себе всё положительное в конкретном человечестве всех стран и эпох, все отличительные черты народов, их быта, их этнического гения, отбрасывая лишь нравственно недопустимое, для самих же народов пагубное. Она проникает во все факторы поместных культур; она вводит в собственное святилище всё творчески-национальное. Под её покровом и в ней самой национальное самосознание и самосозидание достигает наибольшей интенсивности и устойчивости. Под сенью единой вселенской Церкви все национальные своеобразия достигают наибольшего расцвета, чистоты, цельности.
Никто, например, не был более «французом», в самом благородном смысле, чем св. Викентий-де-Поль, более испанцем, чем св. Доминик, более итальянцем, чем св. Франциск Ассизский, более австрийцем, чем св. Климент Гофбауер, более японцем, чем свв. мученики Павел, Иоанн и Иаков, более негром своего племени, чем юноши-мученики Уганды, и т. д. Не даром все враги какого-либо в католичестве воспитанного народа, чтобы погубить этот народ, стремятся прежде всего убить его «душу», часто путём образования раскольнической, «национальной» Церкви.
Допустимы ли вообще национальные Церкви? Да, если под этим выражением понимать проникновение поместных сторон церковной жизни положительными движущими силами национальной культуры и самобытности; нет, если, по существу своему сверхнациональные, повсеместные реальности церковной жизни, например, догматы или строй Церкви, становятся зависимыми от земных соображений и, тем более, от коллективно-национальной греховности — гордости, несправедливости по отношению к другим нациям, заразительной нравственной распущенности и т. п.
В пределах и в духе богочеловеческого разноединства католической Церкви, национальные церкви не только допустимы, но и желательны, и на самом деле существуют; при этом они находятся на гораздо более высоком уровне национально-культурного своеобразия и самобытности своей «симфонической личности», выражаясь словами Карсавина, чем самостоятельные национальные церкви. Пока Византийская Церковь не порвала окончательно с католическим вселенством, в ней процветали и богословие, и общественная жизнь, и искусство; с отпадением от Рима всё это в значительной мере пришло в упадок. В России всё более и более отходившее от вселенства греческое православие пошло путями неестественной, тормозящей духовную жизнь зависимости от поместных западно-европейских достижений, или даже лжеучений. ( Поучительна в этом отношении книга прот. Г. Флоровского Пути Русского Богословия (Париж, 1937).) В протестантских странах церковный сепаратизм расшатал самые догматические основы христианства.
Христианская жертвенность, подчинение единому вселенскому священноначалию, созидает здоровую национальную церковность, отсутствие же этой жертвенности и национального самоотречения, собирательный национальный эгоизм — разрушает её; так было всегда и везде в христианском мире. Нельзя противопоставлять национально-поместную церковность сверхнационально-вселенской: эти два фактора христианской жизни не только не исключают друг друга, но и поддерживают, взаимно дополняют, подкрепляют. Они составляют вместе одну и ту же богочеловеческую реальность. Оттого их уровни вместе повышаются или понижаются. Они служат друг другу показателем, залогом, условием. Где вселенское сверхнациональное начало искалечено, ущемлено, там и национально-церковная жизнь страдает какой-то частичностью, ущемлённостью, болезненной замкнутостью.
Исключают друг друга не национально-религиозная поместная собирательная индивидуальность и сверхнациональная вселенскость, а органический синтез этих двух сторон христианской реальности и отрицание, распад этого синтеза. А отпадение от центра вселенской церковной иерархичности почти равносильно, может быть и медленному, многовековому, но неизбежному понижению национально религиозной самобытности. «Обескатоличение» всегда ведёт к индивидуальному или коллективному духовному обезличению.
Цель, которую Спаситель наметил учреждённой Им на земле видимой Церкви, может быть определена двумя словами: освящать людей. Своим наместникам на земле, апостолам и их преемникам, по Его поручению возглавляющим видимую Церковь, Иисус Христос передал то же мессианское поручение, которое Он Сам получил от Отца. Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас (Ин. 20, 21 ). Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир (Ин. 17, 18). Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя.., уча их соблюдать все, что Я повелел вам..( Мф, 28, 18-20). Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня (Лк. 10, 16). Ясно, что Церковь не может иметь другого назначения как то, которое определяется Воплощением и Искуплением; ясно, что тело должно идти туда, куда его ведёт голова.
Христос же, как мы уже видели выше, имел единственной целью Своего мессианского служения — вечное спасение людей. Не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасён был чрез Него (Ин. 3, 17). Ибо Сын человеческий пришёл взыскать и спасти погибшее (Лк. 19, 10). Ап. Иоанн передал нам ту прекрасную молитву Спасителя, в которой с особенною чёткостью и силою выступает цель установления видимой иерархической Церкви: Освяти их истиною Твоею; слово Твоё есть истина. Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир. И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною. Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их: да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 17-21 ).
Ученики Христовы вполне сознательно и ревностно исполняли данное им сверхприродное поручение. Об этом свидетельствует чуть ли не каждая строка Деяний Апостолов. Ап. Павел, со свойственным ему неземным воодушевлением, постоянно напоминает своим читателям о единственной подлинной цели Царствия Божия на земле. Бог избавил нас от власти тьмы и ввёл нас в царство возлюбленного Сына Своего, в котором мы имеем, искупление (Колосс. 1, 13). Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир во Святом Духе (Рим. 14, 17). Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец, жизнь вечная... во Христе Иисусе (там же 6, 22).
