Церковь Богочеловека. САМОБЫТНОСТЬ ЦЕРКВИ
Sep. 16th, 2011 10:39 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
iereiсвящ. Станислав Тышкевич.
книга Церковь Богочеловека.
Глава шестая
САМОБЫТНОСТЬ ЦЕРКВИ
Изучение свойств Церкви, вытекающих из её назначения, приводит нас к более подробному богословскому исследованию её независимости. На земле нет и быть не может цели более возвышенной, или хотя бы только равной той, которую по существу своему преследует Церковь Христова: спасать человечество для жизни вечной. Поэтому Церковь не может быть подчинена, прямо или косвенно, какой бы то ни было посторонней власти: государству, союзу государств, «общественному мнению», международным организациям, одному народу или совокупности народов, классовым или научным учреждениям, и т. п. Этим, конечно, нисколько не исключается нравственная обязанность духовенства и верующих повиноваться законным гражданским властям во всём, что не противоречит Божиим законам.
Три года подряд Иисус Христос собирал в одно «стадо» Своих учеников и воспитывал Свою иерархию, с которой Он пребудет до скончания века. Между Воскресением Христовым и Сошествием Духа Святого окончательно завершается установление Церкви Спасителем, как особого постоянного богочеловеческого общества.
Христос имел совершенную человеческую природу, совершенное человеческое тело; в Нём Божеская природа не уничтожала, не подавляла и не искажала человеческой, а как раз наоборот — поддерживала, возвышала, совершенствовала и освящала её во всей её целостности. Точно так же, Церковь, «продолжающая» Воплощение Христово, имеет природу совершенного человеческого объединения во всей её полноте: Церковь есть «совершенное общество», общество самобытное.
«Совершенное общество» можно определить так: общество,
имеющее в самом себе всё необходимое для достижения своей цели. Общество, которое является составною частью другого общества (напр., община в государстве), не может быть названо совершенным.
Совершенному обществу присуща независимость. Церковь, никому кроме Бога не подчинённая, по природе своей независима в безусловном смысле, в противоположность государству, которое независимо в смысле относительном: по вопросам религиозно-нравственного характера, государство должно руководиться наставлениями Церкви, а не наоборот.
Независимость Церкви вытекает, как прямой вывод, из поучений Христа-Главы, и из примера, данного нам Спасителем. Воплощение Христово совершилось без какого бы то ни было участия или соизволения государственных властей или национальных учреждений. Христианская вера насаждалась при зарождении Церкви не гражданскими учреждениями и не «сильными мира сего», а бессильными, с мирской точки зрения, орудиями власти Христовой. Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное (1 Кор. 1, 27). Своей иерархии Иисус Христос передал величайшие и несравненные полномочия, не только ничего не упоминая о согласии государства, но даже предупреждая Своих учеников, что им придётся много претерпеть от посторонних властей за свободное проповедование слова Божия и независимое от этих властей управление церковными делами. Пред правителями и царями поставят вас за Меня (Мк. 13, 9). И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10,28). Итак, государственная власть, имеющая право казнить, не уполномочена Спасителем вмешиваться в церковные дела.
Христос превыше всякого начальства, и власти, и силы, и господства, и всякого имени... (Бог) всё покорил под ноги Его и и поставил Его выше всего. Главою Церкви (Ефес. 1, 21-22). Если это так, то вся Церковь Святая превыше всего и подчинена только Своему Главе и Его закономерным заместителям. Только со Своими заместителями Христос обещал пребывать до скончания века; ничего подобного Он никому другому не обещал.
Иерархии, объединяемой Петром, сказано: Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18, 18). Итак, Христос установил безусловную независимость единой церковной власти. Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Лк. 20, 25). Апостолы, следуя этому завету, проповедовали повиновение гражданской власти по совести (Рим. 13, 5) во всём, что касается гражданского преуспеяния отечества (подати платите, там же 6); и, в тоже время, они мужественно защищали независимость церковной власти от гражданской: Петр же и апостолы сказали: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деяния 5, 29). Апостолы правили Церковью независимо от Ирода (Деяния 12) и римского императора.
С самого начала Церковь защищала свою независимость, и бесчисленные чада её мученически отдали свою жизнь за ее свободу. Именно за это отстаивание своей независимости Церковь постоянно обвиняется своими врагами в уподоблении государству, обмирщении, «папоцезаризме», властолюбии и враждебном отношении к патриотизму: истинная Церковь разделяет участь Главы её, Которого ведь тоже обвиняли в измене отечеству и в властолюбии: ...Повели Его к Пилату. И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш, и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царём (Лк. 23, 1-2).
Свв. отцы наглядно видели, какая опасность угрожает вере от посягательств гражданской власти на свободу иерархии; они бесстрашно выступали в защиту независимости Церкви. Св. Афанасий, в своём Послании к Монахам, выражался так: «Ежели это — определение епископов, то как это касается до царя?... Слышно ли было что подобное от начала века? Когда суждение Церкви получало свою силу от царя? ...Отцы никогда не требовали совета от царя». (1. Творения, изд. Св. Троицкой Серг. Лавры, 1902, ч. II, стр. 148.) Несколько строк дальше, он называет вмешательство гражданской власти в церковные дела «изобретением арианской ереси». Свв. Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин и Феодор Студит в ещё более решительных и резких выражениях протестовали против давления гражданской власти на иерархов при решении канонических вопросов. Тот цезаропапизм, который впоследствии породил отпадение Византии от Рима, они называли «злодейством», «разбойничеством», «святотатством», «изменой Христу» и т. п. Они претерпели жестокие гонения за свою преданность Вселенской Церкви и своё отвращение к государственно-национальной лжецерковности.
В IV веке св. Иларий писал Констанцию: «Пусть гражданские власти воздерживаются от церковных дел и не осмеливаются вмешиваться в тяжбы среди клира...». Св. Амвросий писал императору Валентиниану: «Когда же ты слыхал, чтобы в делах веры миряне судили епископа?.. . Если мирянин станет учить епископа, что же из этого выйдет?» (Письмо 21). «Не думай, император, что у тебя есть какое-либо императорское право вмешиваться в церковные дела... Императора касаются дворцы (гражданские дела), священника — церкви» (Письмо 20). «Император в Церкви, а не над Церковью»... Мы, рабы Христовы, научены не бояться пожаров, меча и ссылок» (Против Авксенция, 35).
Влияние посторонних факторов на ход церковных дел всегда имеет пагубные последствия и для Церкви, и для государства, и для семьи, и для культуры. На Западе вторжение светской власти в область религии привело в средние века к ослаблению авторитета Апостольского Римского Престола. Но скале Петровой обещано, что врата ада не одолеют её; поэтому, из этих временных испытаний папство всегда выходило окрепшим и очищенным. Зато «на периферии» давление мира сего на церковную жизнь приводило не только к временному упадку религиозной жизни, но нередко и к трагическому исходу. Так, в Германии распространился желательный местным князьям протестантизм, в Англии — государственная англиканская «церковь», управляемая парламентом. На Востоке цезаропапизм постепенно привёл к образованию раскола — враждебной Риму императорской «вселенской» церкви, а затем и к ослаблению Византии. У нас в России зависимость церковной жизни от государства подготовила почву для большевизма.
Каковы должны быть отношения между Церковью и государством?
Церковь не может быть подчинённой гражданской власти, и притом не только вся Церковь, но каждая поместная церковь, и не только в вопросах догматических, но и в области канонической организации. Но и государство не прямо, а только косвенно подчинено Церкви. Объясним на примерах смысл этой формулы. Государство не подчинено Церкви «прямо»: Церковь не вмешивается в вопросы о том, должна ли та или иная провинция иметь самоуправление, как должно быть составлено расписание поездов, где следует ввести электрификацию, какие договоры с другими государствами полезны для страны и т. п. Но Церковь может требовать от государства, чтобы оно не допускало, например, богохульства в общественных учреждениях, или расторжения церковных браков, или не мешало родителям в религиозном воспитании детей; это и есть косвенное подчинение. Церковь учит соблюдать божественные законы во всех отношениях между людьми, и государство должно принимать во внимание это учение Церкви: ей одной дано руководить совестью христиан.
Такое отношение между Церковью и государством вытекает из отношения между назначением государства — заботиться о временном, условном благоденствии людей — и назначением Церкви — вести тех же людей к вечному, безусловному благу. Тем не менее, при всём разграничении между сферами Церкви и государства, желательно возможно большее согласие между церковными и государственными властями. Ради этого согласия, Церковь, при заключении «конкордатов» (соглашений) с разными государствами, готова идти на уступки, поскольку они не затрагивают её сущности и не противоречат Божьим законам.
Косвенное подчинение государства» Церкви — верный оплот самого же государства и нации. В самом деле, благосостояние гражданского общества покоится на добросовестном исполнении каждым своих обязанностей по отношению к согражданам и к государственным властям. А эта добросовестность будет тем большей, чем более граждане будут проникнуты сознанием нравственной обязанности повиноваться Церкви, призывающей к верности отечеству и законным властям. Это сознание, в свою очередь, особенно сильно тогда, когда проповедь любви к отечеству исходит от вселенской Церкви, а не от самого государства, говорящего устами клира. Свободная Церковь гораздо полезнее государству, чем какая-либо иная церковь, в которой пастыри выступают в роли чиновников государства или «народных представителей».
Нечего бояться, что при таком соотношении властей Церковь захватит в свои руки гражданские дела: Церковь понимает, что от «теократии», понимаемой в дурном смысле этого слова, ей был бы только ущерб. Возможны единичные случаи злоупотребления со стороны отдельных иерархов, но общее стремление Церкви, особенно её вселенских архипастырей, — избегать всего того, что подрывает её авторитет в глазах верующих. Вселенская Церковь лучше других церквей защищает права семьи, трудящегося народа, женщины и т. д. Ставя пределы правительственному абсолютизму, сопротивляясь всякой тирании и своеволию, защищая права всех, Церковь, тем самым, оказывает неоценимую услугу отдельным народам и всему человечеству.
Правильное отношение между Церковью и государством возможно только при наличии в Церкви видимого, авторитетного, вполне независимого, сверхнационального центра, могущего от имени всей вселенской Церкви вступать в переговоры с гражданской властью.
Перейдём теперь к возражениям.
1) Независимость Церкви от языческой или богоборческой власти естественна и желательна. Но следует ли из этого, что и христианский император, Божий помазанник, не может заведовать церковными делами?
Ответ. — Император — сын Церкви и должен, в силу своего значения, более чем кто-либо иной давать пример сыновнего послушания Христовой иерархии. Помазание миром при короновании он получает, как благословение свыше на благочестивое правление государством, и только на это. Независимость Церкви от государства вытекает из того, что Церковь и государство, по воле Провидения, имеют различное непосредственное назначение; хотя они по своей природе и устремлены к целям друг другу не противоречащим, но всё же их непосредственные цели существенно различны. Помазание императора на царство не меняет сущности ни Церкви, ни государства.
2) Независимость Церкви достаточно обеспечена, если гражданская власть не вмешивается в вопросы вероучения; административная сторона церковной жизни может находиться в зависимости от государства.
Ответ. — Церковь, хитон несшитый, нельзя разрезать пополам на Церковь-веру и Церковь-управление. Вмешательство посторонних элементов в область администрации Церкви неизбежно отзывается и на догматической жизни, искажая догматы или мешая раскрытию божественных истин и выяснению спорных вопросов. С тех пор, как христианский Восток был оторван от Рима, прежняя интенсивная работа отцов и соборов по выяснению взаимоотношения между истинами Откровения резко оборвалась, и ни один спорный вопрос, касающийся всей Церкви, не мог быть разрешён автокефальными церквами. Ясно, что государственная власть, бесконтрольно назначающая пастырей и преподавателей богословия, будет гораздо больше заботиться о приискании послушных ей «чиновников духовного ведомства», чем о чистоте веры, и вера постепенно потечёт по руслу политических или национальных соображений, даже мосле прекращения давления со стороны государства. Поэтому, Иисус Христос установил независимость всего домостроительства Церкви от светской власти. По этой же причине апостолы, не только в вопросах вероучения, но и в организации церковных учреждений, в назначении своих помощников и преемников, в вопросах брака, благотворительности и т. д., действовали вполне независимо от посторонних властей. Свв. отцы осуждали посягательства византийских императоров не только на чистоту догматов, но и на независимость иерархии в установлении канонов. Соборное Тело Христово образует одно нераздельное целое, в котором внешняя, административная, эмпирическая сторона всецело связана с догматами и благодатью; связь эта имеет своё основание в ипостасном единении двух природ в Господе нашем Иисусе Христе.
3) Государственная власть вмешивается только в дела поместной церкви; на свободу вселенской Церкви она не посягает.
Ответ. — Государственная власть, подчиняющая себе поместную церковь, вредит вселенской Церкви в пределах поместной, ибо поместные церкви, если только они не впали в раскол, принадлежат к Церкви вселенской. Если бы все поместные церкви находились в подчинении государству, Церковь оказалась бы разодранной на части, органически не спаянные между собою, ибо сами государства обыкновенно связаны друг с другом только политическими, экономическими или национальными соображениями.
4) Пусть цезаропапизм вреден для Церкви. Но нельзя того же сказать о возглавлении Церкви всем народом «богоносцем».
Ответ.-—Как видно почти из всех частей Нового Завета, в особенности первых трёх Евангелий, Деяний Апостолов и посланий Ап. Павла, верующий народ может и должен принимать участие в церковной жизни, но при условии подчинения его церковной власти, а не наоборот. К тому же, не следует смешивать «церковный народ» с нацией, к которой неизбежно принадлежат и неверующие, и которая, потому, никогда не должна иметь влияния на ход церковных дел. Итак, необходима свободная высшая церковная инстанция, противодействующая опасному давлению нации на Церковь; такой инстанцией не может быть «народ богоносец», сам находящийся под влиянием нации. Исторический опыт показывает, что засорение церковной жизни национальным эгоизмом всегда ведёт к болезненному самопревозношению поместных церквей в ущерб вселенской Церкви, к замиранию здоровой национальной жизни и, в конце концов, к частичному или полному торжеству безбожия.
5) В первые века христианства епископы нередко назначались императором или народом. Итак, древняя Церковь не была независимой.
Ответ.-— Наличие злоупотреблений, неизбежных во всём человеческом, доказывает только необходимость высшего вполне независимого учреждения, могущего успешно устранять эти злоупотребления, по мере того как они вкрадываются. В Церкви таким учреждением является Апостольский Престол. Впрочем, в данном случае, злоупотребление и устранение церковной свободы начинается только тогда, когда государь или народ бесконтрольно избирает или назначает иерархов. Ради лучшего удовлетворения местных нужд, Церковь и теперь допускает избрание (не назначение) пастырей верующими или благочестивым правителем, сохраняя за собою принадлежавшее ей всегда право лишить силы избрание в пастыри людей недостойных.
6) Независимость Церкви — утопия.
Ответ. — Было бы, конечно, утопией ожидать, чтобы всё, что делается любым членом церковной иерархии или собором, было совершенным и вполне независимым от посторонних влияний. В Церкви есть пшеница и плевелы, в церковный невод попадаются хорошие и плохие рыбы. Иисус Христос это знал и, именно потому, дал Своей Церкви такое домостроительство, которое наиболее действенным образом обеспечивает устранение вредных элементов от влияния на церковную жизнь. Устанавливая, если можно так выразиться, «максимум иерархичности», совершенство иерархического строения Церкви, Иисус Христос положил отнюдь не утопическое основание Своей Церкви на земле. Независимость Церкви, конечно, — не более как утопия, отвлечённая, неосуществимая идея, если не признавать той скалы, на которой Спаситель основал Свою Церковь — Ап. Петра и его преемников.
7) Зависимость Церкви от народа лучше клерикализма.
Ответ. — Слово «клерикализм» может иметь два существенно различных смысла. Как вмешательство духовенства в чисто мирские дела, как стремление членов клира использовать свой сан с целью господствования во всём, даже в том, что, по природе своей, не имеет отношения к вере или благочестию, — клерикализм есть несомненно большое злоупотребление. С этим злом Церковь всегда боролась. Но «клерикализм», в смысле подчинения пасомых законным пастырям по всем вопросам «оцерковления жизни», есть святое установление Христово. Такой «клерикализм», основанный на Евангелии, ненавистен всем, кому ненавистны Спаситель и Его Церковь; это явствует из всей литературы советских безбожников. «Для ведения церковных дел мы имеем пастырей... Сохраним предания в том виде, в каком мы их получили. Ибо если начнём разрушать строение Церкви, хотя бы только в малом, постепенно всё здание распадётся». (Св. Иоанн Дамаскин, Об иконах, Слово II, 12.)
Без евангельского «клерикализма», вместо плодотворного участия мирян в догматическо-благодатной жизни Церкви, получился бы сплошной хаос и бесплодное блуждание.
8) Столь радикальное отстаивание независимости церковной иерархии есть несогласная с духом Евангелия нетерпимость.
Ответ. — Дух Евангелия вовсе не в беспринципности и уступчивости в отношении всех, а в сочетании любвеобильного отношения к людям с безусловной непоколебимостью в соблюдении Божеских законов. Спаситель был бесконечно милосерд к кающимся грешникам, но фарисеям, Ироду и Пилату, Он не делал никаких уступок, проявлял в обращении с ними крайнюю «нетерпимость»; Церкви же непозволительно отступать, в угоду кому бы то ни было, от пути указанного её Главою. Истинная Церковь всегда проявляла неуступчивость в отстаивании независимости иерархии.
9) Как же быть, если Церковь, во имя своей независимости, прикажет что-либо делать против Бога и совести?
Ответ. —Иерархия независима от людей, но, само собою разумеется, вовсе не независима от Бога. Поэтому, когда тот или иной иерарх явно уклоняется от воли Господней, тем самым он уклоняется от Церкви, и тогда всякий должен избегать участия в его грехе. Голоса подлинной совести, не извращённой предрассудками или самолюбивыми земными наклонностями, всегда следует слушаться. Но между подлинной совестью и подлинной Христовой учащей Церковью существенного противоречия быть не может, ибо та и другая от Бога, а первое требование здравой совести— считаться со словами Спасителя: Отвергающийся вас (учащей Церкви) Меня отвергается.
книга Церковь Богочеловека.
Глава шестая
САМОБЫТНОСТЬ ЦЕРКВИ
Изучение свойств Церкви, вытекающих из её назначения, приводит нас к более подробному богословскому исследованию её независимости. На земле нет и быть не может цели более возвышенной, или хотя бы только равной той, которую по существу своему преследует Церковь Христова: спасать человечество для жизни вечной. Поэтому Церковь не может быть подчинена, прямо или косвенно, какой бы то ни было посторонней власти: государству, союзу государств, «общественному мнению», международным организациям, одному народу или совокупности народов, классовым или научным учреждениям, и т. п. Этим, конечно, нисколько не исключается нравственная обязанность духовенства и верующих повиноваться законным гражданским властям во всём, что не противоречит Божиим законам.
Три года подряд Иисус Христос собирал в одно «стадо» Своих учеников и воспитывал Свою иерархию, с которой Он пребудет до скончания века. Между Воскресением Христовым и Сошествием Духа Святого окончательно завершается установление Церкви Спасителем, как особого постоянного богочеловеческого общества.
Христос имел совершенную человеческую природу, совершенное человеческое тело; в Нём Божеская природа не уничтожала, не подавляла и не искажала человеческой, а как раз наоборот — поддерживала, возвышала, совершенствовала и освящала её во всей её целостности. Точно так же, Церковь, «продолжающая» Воплощение Христово, имеет природу совершенного человеческого объединения во всей её полноте: Церковь есть «совершенное общество», общество самобытное.
«Совершенное общество» можно определить так: общество,
имеющее в самом себе всё необходимое для достижения своей цели. Общество, которое является составною частью другого общества (напр., община в государстве), не может быть названо совершенным.
Совершенному обществу присуща независимость. Церковь, никому кроме Бога не подчинённая, по природе своей независима в безусловном смысле, в противоположность государству, которое независимо в смысле относительном: по вопросам религиозно-нравственного характера, государство должно руководиться наставлениями Церкви, а не наоборот.
Независимость Церкви вытекает, как прямой вывод, из поучений Христа-Главы, и из примера, данного нам Спасителем. Воплощение Христово совершилось без какого бы то ни было участия или соизволения государственных властей или национальных учреждений. Христианская вера насаждалась при зарождении Церкви не гражданскими учреждениями и не «сильными мира сего», а бессильными, с мирской точки зрения, орудиями власти Христовой. Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное (1 Кор. 1, 27). Своей иерархии Иисус Христос передал величайшие и несравненные полномочия, не только ничего не упоминая о согласии государства, но даже предупреждая Своих учеников, что им придётся много претерпеть от посторонних властей за свободное проповедование слова Божия и независимое от этих властей управление церковными делами. Пред правителями и царями поставят вас за Меня (Мк. 13, 9). И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10,28). Итак, государственная власть, имеющая право казнить, не уполномочена Спасителем вмешиваться в церковные дела.
Христос превыше всякого начальства, и власти, и силы, и господства, и всякого имени... (Бог) всё покорил под ноги Его и и поставил Его выше всего. Главою Церкви (Ефес. 1, 21-22). Если это так, то вся Церковь Святая превыше всего и подчинена только Своему Главе и Его закономерным заместителям. Только со Своими заместителями Христос обещал пребывать до скончания века; ничего подобного Он никому другому не обещал.
Иерархии, объединяемой Петром, сказано: Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18, 18). Итак, Христос установил безусловную независимость единой церковной власти. Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Лк. 20, 25). Апостолы, следуя этому завету, проповедовали повиновение гражданской власти по совести (Рим. 13, 5) во всём, что касается гражданского преуспеяния отечества (подати платите, там же 6); и, в тоже время, они мужественно защищали независимость церковной власти от гражданской: Петр же и апостолы сказали: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деяния 5, 29). Апостолы правили Церковью независимо от Ирода (Деяния 12) и римского императора.
С самого начала Церковь защищала свою независимость, и бесчисленные чада её мученически отдали свою жизнь за ее свободу. Именно за это отстаивание своей независимости Церковь постоянно обвиняется своими врагами в уподоблении государству, обмирщении, «папоцезаризме», властолюбии и враждебном отношении к патриотизму: истинная Церковь разделяет участь Главы её, Которого ведь тоже обвиняли в измене отечеству и в властолюбии: ...Повели Его к Пилату. И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш, и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царём (Лк. 23, 1-2).
Свв. отцы наглядно видели, какая опасность угрожает вере от посягательств гражданской власти на свободу иерархии; они бесстрашно выступали в защиту независимости Церкви. Св. Афанасий, в своём Послании к Монахам, выражался так: «Ежели это — определение епископов, то как это касается до царя?... Слышно ли было что подобное от начала века? Когда суждение Церкви получало свою силу от царя? ...Отцы никогда не требовали совета от царя». (1. Творения, изд. Св. Троицкой Серг. Лавры, 1902, ч. II, стр. 148.) Несколько строк дальше, он называет вмешательство гражданской власти в церковные дела «изобретением арианской ереси». Свв. Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин и Феодор Студит в ещё более решительных и резких выражениях протестовали против давления гражданской власти на иерархов при решении канонических вопросов. Тот цезаропапизм, который впоследствии породил отпадение Византии от Рима, они называли «злодейством», «разбойничеством», «святотатством», «изменой Христу» и т. п. Они претерпели жестокие гонения за свою преданность Вселенской Церкви и своё отвращение к государственно-национальной лжецерковности.
В IV веке св. Иларий писал Констанцию: «Пусть гражданские власти воздерживаются от церковных дел и не осмеливаются вмешиваться в тяжбы среди клира...». Св. Амвросий писал императору Валентиниану: «Когда же ты слыхал, чтобы в делах веры миряне судили епископа?.. . Если мирянин станет учить епископа, что же из этого выйдет?» (Письмо 21). «Не думай, император, что у тебя есть какое-либо императорское право вмешиваться в церковные дела... Императора касаются дворцы (гражданские дела), священника — церкви» (Письмо 20). «Император в Церкви, а не над Церковью»... Мы, рабы Христовы, научены не бояться пожаров, меча и ссылок» (Против Авксенция, 35).
Влияние посторонних факторов на ход церковных дел всегда имеет пагубные последствия и для Церкви, и для государства, и для семьи, и для культуры. На Западе вторжение светской власти в область религии привело в средние века к ослаблению авторитета Апостольского Римского Престола. Но скале Петровой обещано, что врата ада не одолеют её; поэтому, из этих временных испытаний папство всегда выходило окрепшим и очищенным. Зато «на периферии» давление мира сего на церковную жизнь приводило не только к временному упадку религиозной жизни, но нередко и к трагическому исходу. Так, в Германии распространился желательный местным князьям протестантизм, в Англии — государственная англиканская «церковь», управляемая парламентом. На Востоке цезаропапизм постепенно привёл к образованию раскола — враждебной Риму императорской «вселенской» церкви, а затем и к ослаблению Византии. У нас в России зависимость церковной жизни от государства подготовила почву для большевизма.
Каковы должны быть отношения между Церковью и государством?
Церковь не может быть подчинённой гражданской власти, и притом не только вся Церковь, но каждая поместная церковь, и не только в вопросах догматических, но и в области канонической организации. Но и государство не прямо, а только косвенно подчинено Церкви. Объясним на примерах смысл этой формулы. Государство не подчинено Церкви «прямо»: Церковь не вмешивается в вопросы о том, должна ли та или иная провинция иметь самоуправление, как должно быть составлено расписание поездов, где следует ввести электрификацию, какие договоры с другими государствами полезны для страны и т. п. Но Церковь может требовать от государства, чтобы оно не допускало, например, богохульства в общественных учреждениях, или расторжения церковных браков, или не мешало родителям в религиозном воспитании детей; это и есть косвенное подчинение. Церковь учит соблюдать божественные законы во всех отношениях между людьми, и государство должно принимать во внимание это учение Церкви: ей одной дано руководить совестью христиан.
Такое отношение между Церковью и государством вытекает из отношения между назначением государства — заботиться о временном, условном благоденствии людей — и назначением Церкви — вести тех же людей к вечному, безусловному благу. Тем не менее, при всём разграничении между сферами Церкви и государства, желательно возможно большее согласие между церковными и государственными властями. Ради этого согласия, Церковь, при заключении «конкордатов» (соглашений) с разными государствами, готова идти на уступки, поскольку они не затрагивают её сущности и не противоречат Божьим законам.
Косвенное подчинение государства» Церкви — верный оплот самого же государства и нации. В самом деле, благосостояние гражданского общества покоится на добросовестном исполнении каждым своих обязанностей по отношению к согражданам и к государственным властям. А эта добросовестность будет тем большей, чем более граждане будут проникнуты сознанием нравственной обязанности повиноваться Церкви, призывающей к верности отечеству и законным властям. Это сознание, в свою очередь, особенно сильно тогда, когда проповедь любви к отечеству исходит от вселенской Церкви, а не от самого государства, говорящего устами клира. Свободная Церковь гораздо полезнее государству, чем какая-либо иная церковь, в которой пастыри выступают в роли чиновников государства или «народных представителей».
Нечего бояться, что при таком соотношении властей Церковь захватит в свои руки гражданские дела: Церковь понимает, что от «теократии», понимаемой в дурном смысле этого слова, ей был бы только ущерб. Возможны единичные случаи злоупотребления со стороны отдельных иерархов, но общее стремление Церкви, особенно её вселенских архипастырей, — избегать всего того, что подрывает её авторитет в глазах верующих. Вселенская Церковь лучше других церквей защищает права семьи, трудящегося народа, женщины и т. д. Ставя пределы правительственному абсолютизму, сопротивляясь всякой тирании и своеволию, защищая права всех, Церковь, тем самым, оказывает неоценимую услугу отдельным народам и всему человечеству.
Правильное отношение между Церковью и государством возможно только при наличии в Церкви видимого, авторитетного, вполне независимого, сверхнационального центра, могущего от имени всей вселенской Церкви вступать в переговоры с гражданской властью.
Перейдём теперь к возражениям.
1) Независимость Церкви от языческой или богоборческой власти естественна и желательна. Но следует ли из этого, что и христианский император, Божий помазанник, не может заведовать церковными делами?
Ответ. — Император — сын Церкви и должен, в силу своего значения, более чем кто-либо иной давать пример сыновнего послушания Христовой иерархии. Помазание миром при короновании он получает, как благословение свыше на благочестивое правление государством, и только на это. Независимость Церкви от государства вытекает из того, что Церковь и государство, по воле Провидения, имеют различное непосредственное назначение; хотя они по своей природе и устремлены к целям друг другу не противоречащим, но всё же их непосредственные цели существенно различны. Помазание императора на царство не меняет сущности ни Церкви, ни государства.
2) Независимость Церкви достаточно обеспечена, если гражданская власть не вмешивается в вопросы вероучения; административная сторона церковной жизни может находиться в зависимости от государства.
Ответ. — Церковь, хитон несшитый, нельзя разрезать пополам на Церковь-веру и Церковь-управление. Вмешательство посторонних элементов в область администрации Церкви неизбежно отзывается и на догматической жизни, искажая догматы или мешая раскрытию божественных истин и выяснению спорных вопросов. С тех пор, как христианский Восток был оторван от Рима, прежняя интенсивная работа отцов и соборов по выяснению взаимоотношения между истинами Откровения резко оборвалась, и ни один спорный вопрос, касающийся всей Церкви, не мог быть разрешён автокефальными церквами. Ясно, что государственная власть, бесконтрольно назначающая пастырей и преподавателей богословия, будет гораздо больше заботиться о приискании послушных ей «чиновников духовного ведомства», чем о чистоте веры, и вера постепенно потечёт по руслу политических или национальных соображений, даже мосле прекращения давления со стороны государства. Поэтому, Иисус Христос установил независимость всего домостроительства Церкви от светской власти. По этой же причине апостолы, не только в вопросах вероучения, но и в организации церковных учреждений, в назначении своих помощников и преемников, в вопросах брака, благотворительности и т. д., действовали вполне независимо от посторонних властей. Свв. отцы осуждали посягательства византийских императоров не только на чистоту догматов, но и на независимость иерархии в установлении канонов. Соборное Тело Христово образует одно нераздельное целое, в котором внешняя, административная, эмпирическая сторона всецело связана с догматами и благодатью; связь эта имеет своё основание в ипостасном единении двух природ в Господе нашем Иисусе Христе.
3) Государственная власть вмешивается только в дела поместной церкви; на свободу вселенской Церкви она не посягает.
Ответ. — Государственная власть, подчиняющая себе поместную церковь, вредит вселенской Церкви в пределах поместной, ибо поместные церкви, если только они не впали в раскол, принадлежат к Церкви вселенской. Если бы все поместные церкви находились в подчинении государству, Церковь оказалась бы разодранной на части, органически не спаянные между собою, ибо сами государства обыкновенно связаны друг с другом только политическими, экономическими или национальными соображениями.
4) Пусть цезаропапизм вреден для Церкви. Но нельзя того же сказать о возглавлении Церкви всем народом «богоносцем».
Ответ.-—Как видно почти из всех частей Нового Завета, в особенности первых трёх Евангелий, Деяний Апостолов и посланий Ап. Павла, верующий народ может и должен принимать участие в церковной жизни, но при условии подчинения его церковной власти, а не наоборот. К тому же, не следует смешивать «церковный народ» с нацией, к которой неизбежно принадлежат и неверующие, и которая, потому, никогда не должна иметь влияния на ход церковных дел. Итак, необходима свободная высшая церковная инстанция, противодействующая опасному давлению нации на Церковь; такой инстанцией не может быть «народ богоносец», сам находящийся под влиянием нации. Исторический опыт показывает, что засорение церковной жизни национальным эгоизмом всегда ведёт к болезненному самопревозношению поместных церквей в ущерб вселенской Церкви, к замиранию здоровой национальной жизни и, в конце концов, к частичному или полному торжеству безбожия.
5) В первые века христианства епископы нередко назначались императором или народом. Итак, древняя Церковь не была независимой.
Ответ.-— Наличие злоупотреблений, неизбежных во всём человеческом, доказывает только необходимость высшего вполне независимого учреждения, могущего успешно устранять эти злоупотребления, по мере того как они вкрадываются. В Церкви таким учреждением является Апостольский Престол. Впрочем, в данном случае, злоупотребление и устранение церковной свободы начинается только тогда, когда государь или народ бесконтрольно избирает или назначает иерархов. Ради лучшего удовлетворения местных нужд, Церковь и теперь допускает избрание (не назначение) пастырей верующими или благочестивым правителем, сохраняя за собою принадлежавшее ей всегда право лишить силы избрание в пастыри людей недостойных.
6) Независимость Церкви — утопия.
Ответ. — Было бы, конечно, утопией ожидать, чтобы всё, что делается любым членом церковной иерархии или собором, было совершенным и вполне независимым от посторонних влияний. В Церкви есть пшеница и плевелы, в церковный невод попадаются хорошие и плохие рыбы. Иисус Христос это знал и, именно потому, дал Своей Церкви такое домостроительство, которое наиболее действенным образом обеспечивает устранение вредных элементов от влияния на церковную жизнь. Устанавливая, если можно так выразиться, «максимум иерархичности», совершенство иерархического строения Церкви, Иисус Христос положил отнюдь не утопическое основание Своей Церкви на земле. Независимость Церкви, конечно, — не более как утопия, отвлечённая, неосуществимая идея, если не признавать той скалы, на которой Спаситель основал Свою Церковь — Ап. Петра и его преемников.
7) Зависимость Церкви от народа лучше клерикализма.
Ответ. — Слово «клерикализм» может иметь два существенно различных смысла. Как вмешательство духовенства в чисто мирские дела, как стремление членов клира использовать свой сан с целью господствования во всём, даже в том, что, по природе своей, не имеет отношения к вере или благочестию, — клерикализм есть несомненно большое злоупотребление. С этим злом Церковь всегда боролась. Но «клерикализм», в смысле подчинения пасомых законным пастырям по всем вопросам «оцерковления жизни», есть святое установление Христово. Такой «клерикализм», основанный на Евангелии, ненавистен всем, кому ненавистны Спаситель и Его Церковь; это явствует из всей литературы советских безбожников. «Для ведения церковных дел мы имеем пастырей... Сохраним предания в том виде, в каком мы их получили. Ибо если начнём разрушать строение Церкви, хотя бы только в малом, постепенно всё здание распадётся». (Св. Иоанн Дамаскин, Об иконах, Слово II, 12.)
Без евангельского «клерикализма», вместо плодотворного участия мирян в догматическо-благодатной жизни Церкви, получился бы сплошной хаос и бесплодное блуждание.
8) Столь радикальное отстаивание независимости церковной иерархии есть несогласная с духом Евангелия нетерпимость.
Ответ. — Дух Евангелия вовсе не в беспринципности и уступчивости в отношении всех, а в сочетании любвеобильного отношения к людям с безусловной непоколебимостью в соблюдении Божеских законов. Спаситель был бесконечно милосерд к кающимся грешникам, но фарисеям, Ироду и Пилату, Он не делал никаких уступок, проявлял в обращении с ними крайнюю «нетерпимость»; Церкви же непозволительно отступать, в угоду кому бы то ни было, от пути указанного её Главою. Истинная Церковь всегда проявляла неуступчивость в отстаивании независимости иерархии.
9) Как же быть, если Церковь, во имя своей независимости, прикажет что-либо делать против Бога и совести?
Ответ. —Иерархия независима от людей, но, само собою разумеется, вовсе не независима от Бога. Поэтому, когда тот или иной иерарх явно уклоняется от воли Господней, тем самым он уклоняется от Церкви, и тогда всякий должен избегать участия в его грехе. Голоса подлинной совести, не извращённой предрассудками или самолюбивыми земными наклонностями, всегда следует слушаться. Но между подлинной совестью и подлинной Христовой учащей Церковью существенного противоречия быть не может, ибо та и другая от Бога, а первое требование здравой совести— считаться со словами Спасителя: Отвергающийся вас (учащей Церкви) Меня отвергается.
